Тони была очаровательной. Иногда милой, иногда стервой, но всегда одинаково сексуальной. И её всегда хотелось: взять, прижать к стене, стащить трусики и довести до крышесносного оргазма.

Даже когда они наблюдали за новоприбывшими на базу учениками.

Даже когда они тренировались своей небольшой, но дружной командой. В особенности, когда они сидели на скучных совещаниях Фьюри.

Или даже вовремя их пятничного ритуала, когда Тони делала ванночку для ног.

Но больше всего Стефани возбуждала рабочая обстановка – укромный мир Тони. Её мастерская. Честно говоря, Стеф срывалась там слишком часто, потому что, находясь наедине с Тони, сдержаться было в разы сложнее.

Сегодня они сбежали. Где-то там, на пару этажей выше, вечеринка была в самом разгаре. Громкая музыка, выпивка, куча людей и даже бог. Но Тони хотелось тишины, а Стефани до безумия хотела саму Тони, так что её не пришлось уговаривать.

И теперь Тони сидела на столе, который всегда был пустым на всякий случай, обнимала Стефани за шею и целовала. Стеф крепко сжимала её в ответ.

От прикосновений и поцелуев Тони напрягалось всё тело. Стефани чувствовала себя натянутой струной, которая вот-вот порвётся.

— Это всё твоё чёртово декольте, — пробормотала она, отрываясь от сладких губ.

— Я старалась для тебя, детка, — ухмыльнулась Тони и снова притянула Стефани к себе, но та схитрила.

Наклонив голову, Стефани поцеловала шею Тони и почувствовала, как та стиснула её ногами сильнее, чем прежде. На каждый поцелуй в шею Тони отзывалась тихими вздохами-вскриками, хватала Стефани за волосы, грозясь оттянуть её назад, но не делала этого, лишь едва дрожала в её руках.

Стефани быстро расстегнула пуговицы на блузке Тони, сквозь которую весь вечер просвечивал реактор. Он – всё равно что софиты – идеально подсвечивал её грудь и придавал особую сексуальность. Не снимая блузки Тони, а только распахнув её, Стефани припала к груди, сначала целовала, а затем поблагодарила того, кто придумал лифчик, застёгивающийся спереди, и быстро разобралась с застёжкой, обнажая грудь. Проведя ладонями от шеи к груди, Стефани сжала её и услышала прерывающийся выдох Тони.

А потом её резко притянули за волосы и поцеловали.

Тони ненавидела медлительность, и даже в этой ненависти была восхитительной. Стефани не упускала возможность лишний раз потрогать её, тянула руки к груди и стонала в поцелуй, гладя живот.

— Почему я всё время неправильно одеваюсь? — спросила Тони, оторвавшись от губ Стефани. Она потянула вниз лямку её чёрного облегающего платья, оголяя плечо.

— Что это значит?

— Что если бы я была в платье, то твои пальцы уже давно были бы во мне.

— И то верно.

Намёк был понят. Стефани улыбнулась, и пока Тони любовалась её грудью, пыталась расстегнуть пуговицу на дорогих брюках. А потом Старк взяла её за подбородок и стала целовать: губы, скулы, шея – ей хотелось целовать её всю, её лоб и кончики пальцев, её великолепную грудь и подрагивающие бёдра.

Как только Стефани стянула с Тони мешающие штаны, та полностью легла на стол, притянув её за собой. Признаться, она любила, когда Стефани прижималась к ней своей грудью, тёрлась об её кожу, пропитывалась запахом. И это сильно заводило и почти что сводило с ума. На каждую попытку Стефани отстраниться Тони сильнее стискивала руку на её затылке, прижималась к её губам своими и грубо целовала, прикусывая.

Опираясь на левый локоть, Стефани продолжала ловить поцелуи Тони, а правую руку спустила ниже и запустила в трусики. Тони всегда любила красивое нижнее бельё, а Стефани всегда боялась его порвать. Поэтому как можно аккуратнее, она ласкала Тони пальцами, гладила клитор, но не заходила дальше. Ей казалось, что такие ласки отчасти мучительны для Тони, которая нарочно насиловала её губы грубыми поцелуями. Стефани же ими наслаждалась.

— Ну же, Стеф, — прошептала Тони ей в губы, всё ещё не желая отпускать. — Давай уже.

— Что?

— Трахни меня.

— Отпусти.

— Ты же можешь и так.

— Могу, но не хочу.

Закатив глаза, Тони в последний раз крепко поцеловала её и отпустила. Стефани поднялась, в одно движение стянула с Тони трусики и, смотря на то, как широко Тони раздвинула ноги, закусила губу. Тони просила пальцы, а ей хотелось подразнить её языком. Рот наполнился слюной.

И пока Стефани думала и наслаждалась зрелищем, Тони пустила в ход свои пальцы, провела ими по складкам, разводя в стороны для лучшего обзора. Её взгляд так и говорил: «Пожалуйста, Стеф», а потом она начала тихо постанывать от собственных ласк, стирая все границы, забывая про тормоза.

Стефани облизнула пальцы и вставила сразу три, после чего Тони удовлетворённо выдохнула. Трахать Тони пальцами – всегда особое удовольствие, Стефани ловила себя на мысли, что она, должно быть, извращенка, если ей нравится смотреть, как собственные пальцы пропадают в Тони, но ничего не могла с этим поделать. Она ускоряла движения, но всё-таки двигала не слишком быстро, Тони выгибалась, пытаясь двигаться навстречу пальцам быстрее.

У Стефани всё ещё был полный рот слюны, потому что хотелось прижаться губами к возбужденной Тони, к налитым губам и раздвинуть их языком. Стефани закусывала губу, думая об этом, представляя, как это могло бы быть, пока Тони изо всех сил пыталась заставить её быть быстрее, расторопнее и, может быть, чуточку грубее.

А потом Стефани протолкнула пальцы глубже.

— О боже, да, Стеф, д-да, — протянула Тони, — сильнее, ну же.

Она уже упиралась на локти, смотрела помутневшим взглядом и стонала громко и пошло. Стефани чувствовала, как от услышанных вздохов у неё внутри всё сжимается. Господи, с Тони так хорошо.

Обнаженная Тони – идеальная девушка для позирования, для рисования картины в стиле «ню», которую так и не получилось закончить, потому что они каждый раз срываются. Обнаженная Тони – восьмое чудо света, личное чудо Стефани Роджерс. Обнаженная Тони – почти религия.

Никаких остановок, никаких замедлений, Стефани трахала её сильно, как Тони любит, и постоянно думала о том, что сделает с ней, когда вытащит пальцы.

— Кэп, — хрипло простонала Тони; её хрип немного отрезвлял. — Поцелуй.

И Стефани наклонилась, поцеловала, чувствуя как усталые, дрожащие руки Тони цеплялись за её плечи. Это было незабываемо.

— Я хочу поцеловать тебя там, — прошептала Стефани и, наверняка, покраснела.

— Д-да, — прошептала Тони, прижимаясь к Стефани сильнее, и села так, что пальцы выскользнули из неё. — Делай со мной, что хочешь, Стеф.

Тони всегда говорит так, а потом указывает что делать. Поэтому Стефани не удивилась, когда на её затылок легла сильная ладонь, а потом Тони надавила, заставляя спуститься ниже.

— Хочу не так, — на полпути сказала Стеф, касаясь губами горячей кожи под грудью. Тони удивилась. Не так? А как? — Хочу, чтобы ты оседлала мой язык.

И это прозвучало так пошло, что у Тони ещё сильнее потянуло внизу живота.

— Ох, Стеф, детка.

Стол для этого был слишком твёрдым, колени Тони бы не выдержали, поэтому они перебрались на широкий диван. Стефани легла, положив под голову узкую подушку, ждала, когда же Тони нависнет над ней, и наблюдала за тем, как она снимала всю мешающую одежду.

— Готова? — спросила Тони, аккуратно упираясь коленями по обе стороны от её головы.

Стефани не ответила, просто поддалась вперёд и коснулась языком головки клитора. Тони зажмурилась. Стеф её раздразнила, и каждое движение вызывало новую волну возбуждения. Посмотрев вниз, на Стефани, старательно вылизывающую её клитор, Тони выдохнула и положила ладонь ей на голову.

Сначала Тони двигалась ей навстречу, медленно и легко, чтобы немного повредничать, Стефани держала свои руки на её заднице и сжимала ягодицы каждый раз, когда Тони делала движение.

Её юркий язычок скользил между половых губ, пробирался по клитору, оглаживал вход, и всё это было насколько крышесносно, что даже руки Стеф на ягодицах не в силах были заставить Тони остановиться. Это было прекрасно.

Одной рукой Тони держала Стефани за волосы, другой – сжимала собственную грудь, потирала пальцами сосок и стонала. Господи, Стеф была такой старательной. Она лизала, посасывала, просовывала язык внутрь, от чего по телу проходил короткий электрический импульс. Это было сладко. Это было безумно.

Тони всё-таки отпустила Стефани, положив освободившуюся руку на вторую грудь, сильно сжала обе, когда поняла, что любовница не собиралась вытаскивать свой язычок из её тела. Стеф делала это с особым умением, и Тони была уверена, что она научилась этому где-то в аду.

Ей было жарко, горячо, сладко и невероятно хорошо. Ей хотелось кричать, стонать, просить, что она и делала. И сжимая свою грудь, потирая соски сухими пальцами, Тони насаживалась на язык Стефани и, пожалуй, это было лучшее, что произошло за сегодня. И Стеф думала точно так же.

Ей хватило нескольких минут, Стефани старалась, чертовски старалась, хорошая-хорошая девочка, правильная и усердная, невероятно ответственная и заботливая.

— Стеф-Стеф-Стеф, — пробормотала Тони, а после стало совсем хорошо.

Стефани чувствовала, как Тони сжималась вокруг её языка, слышала, как та стонала – слишком громко даже для Тони, и признаться – гордилась собой. Тони тяжело дышала, но кое-как собравшись, нависла над ней, прижимаясь к её телу своим, впилась в губы Стеф и рьяно целовала её, не обращая внимания на то, какими влажными были её щёки и подбородок.

Довести Стефани до оргазма оказалось куда проще и быстрее. Тони отодвинула в сторону мешающие трусики, прижалась к возбужденному клитору коленом и не успела сообразить, как Стефани стала резко двигаться. Такая влажная, такая горячая. Тони целовала её, сжимала грудь и надеялась, что Стеф так же хорошо, как было Тони несколько минут назад.

Тони целовала её грудь, когда та замерла в движениях. Она сильно сжала шею Тони, так, что дыхания едва хватало, сделала несколько осторожных и медленных движений, словно растягивая удовольствие, а потом провалилась в оргазм, разжимая пальцы, и стонала, запрокинув голову.

— Что на тебя сегодня нашло? — спросила Тони, когда Стефани отдышалась.

Они лежали на диване. Тони была полностью обнажена, а на Стеф по-прежнему было задранное снизу и сверху платье, неприятно скомканное и давящее на спину.

— Ты, — улыбнулась Стефани и закрепила свои слова поцелуем.